Репресії проти польських громадян

Дошку в пам'ять репресованих польських громадян відкрито 2 листопада 2008 року за адресою вулиця Жон Мироносиць, 5 на будівлі управління Міністерства внутрішніх справ.

«На цьому місці було обласне управління НКВД і його внутрішня тюрма. Весною 1940 року рішенням найвищої влади Радянського Союзу НКВД тут убив 3809 офіцерів Війська Польського з табору в Старобільську та майже 500 польських громадян, привезених з інших тюрем НКВД. Вічна їм пам'ять! Український народ і родини з Польщі 2008». Паралельний текст польською мовою.

З історії Харкова 1939-1940 років: репресії проти польських громадян

«17 червня 2000 р. відкрито Українсько-польський меморіал. <…> Картина страшної трагедії польських військовополонених виглядає так. “Етнічні чистки” поляків розпочалися у 1937 р. за наказом наркома НКВС М. Єршова й без відома Й. Сталіна. Є припущення, що частина поляків похована на татарсько-єврейському кладовищі, але необхідні точні списки із архіву НКВС. 23 серпня 1939 р. був підписаний горезвісний радянсько-німецький пакт про ненапад і секретний протокол, другий пункт якого передбачав розділ Польщі по лінії річок Нарви, Вісли і Сяну.

1 вересня 1939 р. нападом Німеччини на Польщу розпочалася Друга світова війна. 17 вересня 1939 р. радянські війська зі сходу вдарили по Польщі. Два фронти могутніх держав польська армія не витримала. У радянському полоні опинилися до 130 тисяч офіцерів і солдатів – за польськими відомостями. Вони були інтерновані за наказом наркома внутрішніх справ СРСР Л. П. Берії від 3.10.1939 р. у Осташківський, Старобільський і Козельський табори.

<…> Із Старобільська полонених привозили до Харкова на ст. Сортувальна і критими вантажівками (у народі їх прозвали “чорний воронок”) перевозили в камери-підвали Харківського обласного управління НКВС» [2].

***

«Что вообще можно узнать через полвека? В 1991 году еще был жив слепой старик Сопруненко – бывший начальник Управления по делам военнопленных НКВД СССР. Но он был очень немногословен, давая показания в качестве свидетеля. Чуть больше сообщил другой слепой старик – 83-летний Митрофан Сыромятников, бывший работник НКВД в Харькове. Он говорил, что польских офицеров привозили поездом из Старобельска, находящегося примерно в 280 км от Харькова, по несколько десятков человек. Затем их помещали в камерах харьковского НКВД. Сыромятников ночью выводил будущие жертвы со связанными руками из камеры и вел их в подвал, в помещение, где комендант местного НКВД Куприй должен был их расстрелять. Потом Сыромятников вместе с другими вывозил тела, которые закапывали в Пятихатках, на территории, предназначенной для отдыха энкавэдешников. Их сбрасывали с грузовиков, как попало, примерно по 30 тел в каждый ров. Сыромятников говорил, что хотя в подвале было что-то вроде звукоизоляции, оттуда доходили звуки выстрелов. Говорил, что когда он приводил в подвал очередного поляка, там уже ждали своей очереди два-три. По мнению Сыромятникова эти люди знали, что их ждет. “Как они вели себя?”– спросил присутствовавший на допросе польский прокурор. “Они были спокойны”–ответил старик. Сыромятников утверждал, что сам не стрелял. Говорил, что работал всего десять дней, а потом заболел желтухой.

<…> Сыромятников говорил, что расстреливали в подвале. Совсем иная версия у начальника харьковского КГБ генерала Николая Гибадулова. Он даже позволил польским прокурорам и экспертам войти на свою территорию и показал во дворе остатки фундамента когда-то стоявшего особняком, а ныне уже не существующего строения (генерал назвал его сараем). – Мы это установили точно, расстреливали именно здесь. А Сыромятников врет, не понятно зачем» [1, с. 26–27].

«Да, палачи целились как правило, в затылок. И не промахивались. Эксперты много раз говорили, что это делалось твердыми руками если не профессиональных убийц, то людей очень хорошо обученных. Сыромятников похвалялся Ежи Моравскому, что у него был орлиный глаз, и стрелок он был отличный. Занимал первые места на соревнованиях, получал награды. При этом меткий стрелок не забывал в присутствии журналиста добавить: “Нет, в людей я не стрелял”»[1, c. 33–34].

«Через 51 год после предательского убийства над могилами польских офицеров – над той, открытой, с эксгумированными останками, и над могилами не открытыми, не существующими здесь, рядом, в харьковском лесопарке; в местах уже известных и еще не установленных, – раздались звуки Мазурки Домбровского. И никто не стыдился слез.

А потом прозвучали незабываемые слова. Начальник Управления делами Совета Министров Кшыштоф Жабиньский напомнил, что среди 3295 убитых офицеров было 8 генералов и 150 полковников и подполковников, около 20 профессоров высших учебных заведений, 400 военных и гражданских врачей, несколько сотен судей, прокуроров и адвокатов и около ста учителей. Погибли 600 офицеров авиации, весь персонал Противогазового Института Войска Польского, практически все сотрудники Института Вооружений, несколько десятков литераторов и журналистов, большое число общественных деятелей, католических и православных священников, протестантских пастырей и раввинов. Ложь и лес должны были навсегда скрыть это преступление. Быстротечное время должно было унести память о харьковских могилах. Но есть, – сказал министр Жабиньский, – предвечная Божья справедливость, предвечная совесть человечества.

<…> Заупокойную мессу отслужил епископ военных капелланов Славой Лешек Глудзь. <…> Он сказал, что мы пришли сюда из свободной Польши. Пришли на ту землю, где совершился каинов грех. Рука славянина поднялась на братский славянский народ. Каинов грех – каинова вина. Путь к очищению лежит через покаяние, а ему предшествует осознание вины. Но мы должны молиться в духе христианского прощения и любви. Мы все – братья, и хотим жить в мире. Мы хотим разорвать этот порочный круг – из окопа в окоп, с баррикады на баррикаду.

<…> Перед тем как оркестр заиграл Траурный марш Фредерика Шопена, раздались звуки другой мелодии – известной солдатской песни “Спи, товарищ, в могиле темной и пусть тебе Польша приснится”» [1, с. 34–35].

Джерела

1. Микке, С. "Спи, храбрый" в Катыни, Харькове и Медном / С. Микке ; Катынские медитации. Эссе и очерки разных лет / С. Филонова. – Харьков : Права людини, 2015. – 382 с., [8] л. ил : ил.

2. Путятін, В. Українсько-польський меморіал: сучасний стан і шляхи розвитку / В. Путятін // Харків і Польща: люди і події : матеріали [2] Міжнар. наук.-практ. конф. (м. Харків, 12 листоп. 2005 р.) / Генер. консульство Респ. Польща в Харкові, «Польський дім» у Харкові ; [наук. ред. І.Я. Лосієвський]. – Харків : Майдан, 2006. – С. 177–187. – Текст парал.: укр., пол., рос.